21 мая 2020 г. Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда РФ направила на новое рассмотрение обособленный спор по заявлению кредитора «Сити Нортон Холдингз Лтд» о разрешении разногласий с конкурсным управляющим в рамках дела № А40-183194/2015 о банкротстве ООО «ТрансИнвестХолдинг».
Разногласия у «Сити Нортон» и конкурсного управляющего возникли относительно порядка распределения выручки, поступившей от продажи единым лотом имущества должника как обремененного залогом, так и не обеспечивающего его обязательств.
Лот представлял собой 160 вагонов-цистерн, а также права требования, вытекающие из договора лизинга, в частности:
- право требования ООО «ТрансИнвестХолдинг» к ООО «СпецТрансСервис» по договору финансовой аренды (лизинга) от 11 декабря 2012 г. № 12.01.677.0011, находящееся в залоге у ПАО «БМ-Банк» по договору залога от 1 марта 2013 г. № К2600/13-0013ЛВ/3010;
- объекты движимого имущества (80 вагонов), находящиеся в залоге у данного банка;
- объекты движимого имущества (80 вагонов), не обремененные залогом.
При изначальном распределении выручки конкурсный управляющий руководствовался отчетом об оценке имущества, подлежащего реализации с торгов, и распределил выручку от продажи лота пропорционально и соразмерно итоговой цене продажи имущества. Так, начальная цена лота составляла 677 207 421 руб., из которых стоимость переданных в лизинг, не обремененных залогом вагонов — 153 289 000 руб. (22,63%). В итоге лот был продан за 294 058 376 руб., и после уплаты услуг организаторов торгов 80% от 77,3 % выручки (100 — 22,63 = 77,37) подлежали распределению в пользу залогового кредитора.
Обращаясь с заявлением о разрешении разногласий, «Сити Нортон» исходил из того, что в стоимость прав требования лизинговых платежей уже включена стоимость самих вагонов, и вырученные денежные средства должны были быть распределены таким образом, что залоговый кредитор вправе претендовать лишь на 80% от 58,47% (из стоимости прав требования подлежит вычету стоимость самих вагонов) из расчета: 370 184 421 — (153 289 000 + 153 734 000) = 63 161 421 руб.
Таким образом, общая доля залогового кредитора составила бы ((63 161 421 + 153 289 000) / 370 184 421 * 100) — то есть сумму стоимости прав требований (без учета выкупной стоимости) и обремененных вагонов, разделенную на общую стоимость лота без двойного учета стоимости вагонов.
Данный подход компания обосновала тем, что стоимость одних и тех же вагонов не должна учитываться дважды (непосредственно вагоны и их же стоимость, включенная в права требования лизинговых платежей).
Суды трех инстанций пришли к выводу о корректном исчислении суммы денежных средств, причитающейся залоговому кредитору, с чем, однако, не согласился Верховный Суд. Направляя дело на новое рассмотрение в первой инстанции, ВС указал на необходимость более тщательного изучения договоров лизинга каждого из 160 реализованных вагонов, а именно:
- является ли лизинг выкупным;
- включают ли права требования лизинговых платежей права требования по вагонам, которые не находятся в залоге;
- направлена ли воля сторон договора залога на передачу в залог прав требования лизинговых платежей по всем 160 вагонам либо только по 80 вагонам, находящимся в залоге у банка.
Учитывая, что права требования лизинговых платежей связаны непосредственно с вагонами, переданными в лизинг, представляется, что залог указанных прав требования распространяется как на заложенные, так и на свободные от залога вагоны. В противном случае единство правовой судьбы предмета лизинга (не заложенных вагонов) нарушается, и покупатель лота становится собственником вагонов, в то время как лизинговые платежи поступают должнику, и далее наступает неопределенность, связанная с необходимостью продажи лизингополучателю вагонов, находящихся в собственности третьего лица.
Вопрос о том, является ли лизинг выкупным, формально исследован при рассмотрении спора судами нижестоящей инстанции, и даже в определении Верховного суда содержится ссылка на положение договора лизинга, согласно которому «после уплаты лизинговых платежей стороны обязаны заключить договор купли-продажи имущества [160 вагонов] по выкупной стоимости 246 934 000, 20 руб.».
Несмотря на то, что, казалось бы, лизинговые платежи не включают выкупную стоимость, «Сити Нортон» привела аргумент, завоевавший внимание Верховного Суда, — о том, что лизинговые платежи могли включать выкупную стоимость, так как рыночная стоимость вагонов оценена выше той, что указана в договоре (153 289 000 + 153 734 000 = 460 757 000 руб.).
Юридически судьба прав требования лизинговых платежей неразрывно связана с предметом лизинга. Так, заложенные права требования и сами заложенные вагоны обеспечивают обязательства должника из кредитных договоров, в то время как вагоны находятся в лизинге и за них уплачиваются эти самые платежи. При таком подходе представляется обоснованным размещение как вагонов, так и прав требования лизинговых платежей на продажу одним лотом.
Общность судьбы имущества и платежей также подтверждается тем, что при исполнении лизингополучателем обязанности по уплате лизинговых платежей стороны договора обязаны совершить куплю-продажу предмета лизинга.
Таким образом, покупатель лота при получении в полном объеме лизинговых платежей обязуется продать лизингополучателю вагоны по цене, указанной в договоре. В противном случае права последнего нарушаются.
Из этого следует, что ООО «БрансвикРэйл» не только приобрело отдельные права требования и отдельные вагоны, но и заменило собой должника (ООО «ТрансИнвестХолдинг») в правоотношениях из договора лизинга. При этом передача полного объема прав и обязанностей должника по договору лизинга произошла в связи с рядом юридических фактов, а именно: заключение между банком и должником договоров залога и признание должника несостоятельным.
Если должник не был бы признан банкротом, в условиях действительности договоров залога и лизинга именно к банку перешли бы права и обязанности по договору лизинга при обращении взыскания на предмет залога в случае нарушения должником обязательств по кредитному соглашению. В таком случае, учитывая единую неразрывную связь между переданными в залог вагонами и правами требования лизинговых платежей, при переходе правового статуса лизингодателя к банку тот в конечном счете смог бы претендовать лишь на один из двух залогов:
- в случае добросовестного исполнения лизингополучателем своих обязанностей — на платежи и выкупную стоимость, так как вагоны согласно договору подлежат продаже;
- в случае нарушения лизингополучателем условий договора банк вправе оставить у себя предмет залога с целью последующей реализации для покрытия убытков.
При этом денежные выражения, которые «Сити Нортон» приняла за двойную оплату стоимости вагонов, в действительности являются защитой имущественного интереса банка, связанной с тем, что часть вагонов, приобретенная должником на кредитные средства, не была передана в залог.
Однако более любопытным, на мой взгляд, является то, каким образом суд первой инстанции при новом рассмотрении спора разрешит разногласия между «Сити Нортон» и конкурсным управляющим.
Представляется, что произведенный компанией расчет не вполне корректен, поскольку не учитывает стоимость вагонов, подлежащую уплате при выкупе.
Попытаемся рационально разрешить проблему, учитывая баланс интересов кредиторов в деле о банкротстве ООО «ТрансИнвестХолдинг».
Из стоимости прав требования лизинговых платежей (по результатам оценки) подлежит вычету не стоимость вагонов на основании той же оценки, а разница между такой стоимостью и выкупной ценой, установленной в договоре:
370 184 421 — (153 289 000 + 153 734 000 — 246 934 000, 20) =370 184 421 — 60 088999,80 = 310095421,20 руб.
Данный расчет произведен исходя их того, что по мнению «Сити Нортон», лизинговые платежи включали часть выкупного платежа, а выкупная стоимость не учитывалась.
Далее, подход компании, согласно которому при учете долей залогового кредитора от продажи лота не подлежит учету двойная стоимость вагонов, не может быть применен в том объеме, на который указала «Сити Нортон», так как банк в этом случае получил бы двойную стоимость лишь тех вагонов, которые находятся в залоге.
Однако учитывая произведенную выше поправку, сумма, из которой подлежит выделению доля банка, остается неизменной и равна начальной продажной (стартовой?) цене лота (677 207 421 руб.).
В этом случае доля банка от продажи лота (после уплаты услуг организаторов торгов) составила бы (310095421,20 + 153 289 000) / 677 207 421 * 100 = 68,43%.
Соответственно, включению в конкурсную массу подлежит 31,57% от стоимости продажи лота.
Данный спор примечателен тем, что несмотря на то, что правовая позиция Верховного Суда сводится к необходимости более тщательного изучения доказательств и досконального установления волеизъявления сторон при вступлении в правоотношения, просматривается возможность в дальнейшем апеллировать к данному определению.
- Во-первых, спор подтверждает, что обращение в суд с заявлением о разрешении разногласий по-прежнему остается одним из наиболее эффективных способов защиты прав участника банкротного дела.
- Во-вторых, примечательно, что поскольку оценка предмета залога хоть и является рыночной, ее применение приведет к некорректному результату.
- В третьих, при новом рассмотрении данный спор может «обрасти» массой интересных подробностей — вплоть до признания договора лизинга мнимым и заключенным во вред должнику на основании ч. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве (благо, совершили ее меньше чем за три года до принятия заявления о банкротстве) в связи с занижением выкупной стоимости отчуждения вагонов.